Мы очень ждали уже окончания войны. Во-первых, нас вернули из Кировска из интерната. Мы начали учиться вот… во 2-й женской школе… седьмой класс. Это… 44-й год[1]… 44-й, начало 45-го года. И уже… чувствовали, что война скоро кончиться. Мы очень ждали этого, потому что нам был… и все-таки и взрослым было очень тяжело, но и мы дети тоже делили с ними все тяготы и невзгоды военного времени. Поэтому очень ждали. Вот, сидели на уроках, вон, даже заголовок эта… Ковалева… поставила из моих слов[2]… Сидели на уроках и просили учителей: «Отпустите одного человека в коридор». А в коридоре было радио, рупор такой. «Дежурить, чтобы мы не прозевали, чтобы мы первыми услышали тот… ну почувствовали тот миг, когда будет объявлено окончание войны». Ну, учителя, конечно, нас не пускали (смеется), но мы каждый урок просились. Вот. И вот 8-го числа, 8-го мая, в ночь на 9-е, я сидела и готовилась к экзаменам. Ведь в седьмом классе у нас было одиннадцать предметов и каждый предмет надо было сдавать экзаменами. И вот заранее готовиться надо было. Мы жили вот в этом доме на проспекте Ленина, 17, то есть на Самойловой было, в этом доме уже жили. И вот это… родители спали, сестра спала, а средняя сестра, а средняя сестра уже уехала в Ростов-Дон[3], в институт поступила, а я – не спала. Я ночами готовилась к урокам, к этим… экзаменам. И вот я сижу за столом, сзади меня – окно. Окно было с той стороны, с улицы, закрыто этими… ставнями деревянными, но щели были большие, и мне было все равно светло, видно все было. Вот сидела, учила по билетам зоологию. Потом уже так, ближе к утру, еще светлее на улице стало… А… я почувствовала радио, заработал метроном. Я сразу насторожилась. Раз мы уже ждали, что вот-вот скоро кончится война, будет объявление об окончании войны. Так я, конечно, сразу насторожилась. Метроном заработал и через какое-то время начал говорить Юрий Левитан[4]… говорил об этом… И когда я было схватила карандаш, газету, которая тут лежала на столе, вот Вы спросили про газеты – да, газеты у нас всегда были. Попыталась записывать, но не успевала, потому что он говорил быстро, и я не успевала даже записывать. Остановилась. И когда он произнес слова: «Фашистская Германия капитулировала!». Я тогда закричала: «Папа, мама, вставайте, война окончилась!». И схватила свое пальтишко. Не могла даже находиться в комнате. Понимаете, такое состояние в душе, как будто что-то распирало, тесно было и в душе, и в комнате. Я выскочила на улицу и смотрю: люди-то бегут друг к другу, знакомые, незнакомые целуются, обнимаются, смеет… плачут. Что только было! Просто неимоверное что-то такое было. Видно и тех людей вот это состояние души вытолкнуло из своих жилищ на улицу что б… единая беда была и вот в единой… единой радости люди хотели отметить вот этот миг окончания войны… или объяв… окончания… объявления окончания войны. Поэтому такое состояние было у всех людей. А утро в этот день, вот это… в пять утра было такое ясное-ясное, и как будто бы природа сама сопутствовала тому, что вот нам так хорошо. И небо было чистое, и солнечно, такой свет хороший был, как будто бы умылось утро, и город как будто бы умылся. И вот… И, конечно, люди… Одни бежали… Вот, мимо меня пробежала подружка Ира Варакина, с первого класса мы вместе с ней учились, но она была эвакуирована и училась в Мончегорске, поэтому не в Кировске. Эти годы нас разъединило. Но после… в последнее время мы опять встретились с ней. Так вот она бежала в трал… в это… порт, потому что отец там работал и там митинг собирался. А я, конечно, не помню как бегом или быстрым я шагала или как, на проспект Сталина[5]. И на этом проспекте Сталина собралось очень-очень много народу. Наверное, вот все жители, которые тут поблизости были они, конечно, спустились вот на центральную улицу. Она покрыта тогда еще была брусчаткой. И вот народу было много. И все вот так вот друг друга поздравляли, все были довольны. Лица, такие веселые, радостные, со слезами, конечно, и друг друга… Я говорю, что даже незнакомые люди обнимались и поздравляли друг друга с Победой. И вдруг это вся… вся масса людей стала строится в колонну. Никто не заставлял, никто ничего… просто че… так уж раньше как демонстрации бывали, начали строится в колонну. И я, конечно, встала в колонну. И так кто-то… кто… ну…все… вливались в эту колонну… И колонна вот… из той части города… а я побежала-то к своей школе – второй. Вот оттуда я с этой колонной двигалась в сторону Пяти углов. Так что вот так я встретила первый день без войны.